В российском Гражданском кодексе заверениям об обстоятельствах посвящена относительно новая ст. 431.2, введенная федеральным законом от 08.03.2015 № 42-ФЗ «О внесении изменений в часть первую Гражданского кодекса Российской Федерации».

В соответствии с п. 1 указанной статьи, «Сторона, которая при заключении договора либо до или после его заключения дала другой стороне недостоверные заверения об обстоятельствах, имеющих значение для заключения договора, его исполнения или прекращения (в том числе относящихся к предмету договора, полномочиям на его заключение, соответствию договора применимому к нему праву, наличию необходимых лицензий и разрешений, своему финансовому состоянию либо относящихся к третьему лицу), обязана возместить другой стороне по ее требованию убытки, причиненные недостоверностью таких заверений, или уплатить предусмотренную договором неустойку».

В соответствии с п. 34  Постановления Пленума Верховного Суда от 25.12.2018 № 49 «О некоторых вопросах применения общих положений Гражданского кодекса Российской Федерации о заключении и толковании договора» (далее - Постановление Пленума № 49) сторона договора вправе явно и недвусмысленно заверить другую сторону об обстоятельствах, как связанных, так и не связанных непосредственно с предметом договора, но имеющих значение для заключения договора, его исполнения или прекращения, и тем самым принять на себя ответственность за соответствие заверения действительности дополнительно к ответственности, установленной законом или вытекающей из существа законодательного регулирования соответствующего вида обязательств.

Таким образом в гражданском законодательстве Российской Федерации появилась конструкция заверений об обстоятельствах, близкая к используемым в праве Англии и Уэльса инструментам warranties (гарантий) и representations (заверений).

По нашему мнению, одной из целей введения ст. 431.2 ГК РФ в российский правопорядок было создание действенного механизма, аналогичного существующим в праве Англии и Уэльса, для защиты прав и интересов сторон договора.

Потребность в появлении ст. 431.2 ГК РФ весьма очевидна. В российской практике гражданского оборота, в том числе в договорах купли-продажи долей участия в уставном капитале общества с ограниченной ответственностью, стороны достаточно часто фиксируют в тексте самого договора или сопроводительной документации к нему определенные заявления о тех или иных имевших место в прошлом или на момент заключения договора фактических обстоятельствах, которые важны для другой стороны и позволяют ей принять взвешенное решение о заключении договора. По сути, давая заверения об обстоятельствах, одна сторона договора сообщает другой ценную информацию, которая способна склонить последнюю к заключению договора[1].

Как правило, под этим термином понимается заявление сторон сделки о наличии или отсутствии определенных обстоятельств (фактов), которые имеют важное значение для контрагента при заключении такой сделки[2].

Большое значение возможность предоставить заверения об обстоятельствах имеет для договоров купли-продажи бизнеса (долей и акций российских обществ). До появления указанной статьи 431.2 Гражданского кодекса РФ юристам приходилось придумывать громоздкие конструкции договоров, чтобы возложить на продавца ответственность за недостоверную информации о продаваемом бизнесе, используя инструменты права Англии и Уэльса. Теперь российское законодательство по сути предоставляет такую возможность. Однако, является ли механизм, предусмотренный ст. 431.2 ГК РФ, заменой инструментам warranties (гарантиий) и representations (заверений). Какие особенности существуют в российском праве?

Рассмотрим особенности использования механизма, предусмотренного ст. 431.2 ГК ПРФ для договоров купли-продажи долей участия в уставном капитале общества с ограниченной ответственностью.

Далее для целей настоящей статьи далее под «заверениями об обстоятельствах» будет пониматься «заверение об обстоятельствах в договорах купли-продажи долей участия в уставном капитале общества с ограниченной ответственностью».

Что понимается под заверением об обстоятельствах?

В общем смысле заверения об обстоятельствах в контексте договоров купли–продажи долей участия в уставном капитале общества с ограниченной ответственностью - это заявление продавца в отношении себя самого, качественных характеристик продаваемых долей участия и состояния имущественного комплекса самого хозяйственного общества. В случае несоответствия действительности такого заявления продавец обязан возместить покупателю понесенные последним убытки, если договором не предусмотрена уплата неустойки для такого случая.

Вышеуказанное подтверждено решением Арбитражного суда Ставропольского края от 10.07.2017 по делу № А63-1976/2017. Также в отношении природы заверений суд указал, что заверение об обстоятельствах – это утверждение о фактах, недостоверность которого порождает обязательство по возмещению убытков, но само по себе заверение не является обязательством по смыслу ст. 307 ГК РФ, т.е. правоотношением, в котором одно лицо обязуется что-либо сделать или не делать в будущем, а другое вправе требовать такого поведения. Иначе говоря, предоставление заверения является источником возникновения охранительного обязательства по возмещению убытков (ответственности) на случай обнаружения ложности утверждений, но само заверение ни к чему не обязывает

Могут ли заверения об обстоятельствах предоставляться на будущие события?

В отношении того, могут ли заверения об обстоятельствах распространяться на будущие события Шестнадцатый арбитражный апелляционный суд указал, согласно которой под заверениями об обстоятельствах следует понимать не обещание совершить действие (или воздержаться от его совершения), а некое утверждение о свершившихся фактах. Заверения, предоставленные на будущее, являются не заверениями об обстоятельствах в контексте ст. 431.2 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее - ГК РФ), а обязательством стороны. Соответственно, к ним применяются нормы об обязательствах[3].

Когда могут предоставляться заверения об обстоятельствах?

Согласно п. 1 ст. 431.2 ГК РФ заверения об обстоятельствах могут быть даны до заключения договора (например, в меморандуме о взаимопонимании), могут быть включены в текст основного соглашения, а также могут быть даны после исполнения договора.

На какую дату даются заверения?

Определенный интерес представляет собой вопрос о том на какой момент могут быть даны заверения об обстоятельствах согласно ст. 431.2 ГК РФ. Как было указано ранее, они могут быть даны как до, так и после заключения договора. С практической точки зрения заверения об обстоятельствах могут быть даны продавцом[4]:

1. На дату подписания договора, что предполагает проактивную роль покупателя, поскольку риски и контроль над сделкой переходят на него в момент заключения договора;
2. На дату подписания договора и на дату перехода долей участия в уставном капитале общества с ограниченной ответственностью. В этой ситуации предполагается, что продавец может предоставить новые заверения, в связи вследствие чего у покупателя должны отпасть последние сомнения в отношении сделки;
3. На дату перехода долей участия в уставном капитале общества с ограниченной ответственностью. Наименее выгодный для покупателя вариант развития событий, поскольку он фактически лишен гарантий в отношении «слепых зон» договора купли-продажи долей участия в уставном капитале общества с ограниченной ответственностью.

Какая ответственность за нарушение заверений об обстоятельствах?

В ст. 431.2 ГК РФ изложены правила об ответственности за дачу одной стороной договора ложных заверений об обстоятельствах другой стороне (реципиенту).  ГК РФ не содержит каких-либо ограничений относительно обстоятельств и фактов, в отношении которых стороны договора вправе предоставлять друг другу соответствующие заверения. Некоторые из них перечислены в качестве примеров в п. 1 названной статьи. При этом, законодатель конструирует норму так, что главным критерием для применения ответственности за дачу ложных заверений об обстоятельствах становится их относимость к договору, его заключению, исполнению, прекращению.

О чем на практике даются заверения об обстоятельствах в договорах купли-продажи долей участия в уставном капитале общества с ограниченной ответственностью.

1. Заверения об обстоятельствах, касающихся самих активов и пассивов юридического лица (то есть самого бизнеса) (абз. 2 п. 34 Постановления № 49):

1.1.  общество не находится в состоянии относительной или абсолютной несостоятельности;

1.2. против общества не инициировано судебное разбирательство (снижение покупной цены в связи с обнаруженным долгом общества, скрытого продавцом Определение СКЭС от 17.04.2017 № 307-ЭС17-2861 по делу № А56/79329/2015; Постановление Арбитражного Суда Северо-Кавказского Округа от 10.03.2020 № Ф08-1606/2020 по делу № А53/16865/2019);

1.3. Юридическое лицо является налоговым резидентом в России, и исправно платит налоги;

1.4. Юридическое лицо имеет лицензии, о которых дало заверения;

1.5.  Юридическое лицо является собственником (имеет иные законные права владения) недвижимого имущества о котором дало заверения;

1.6. Юридическое лицо является правообладателем исключительных прав на результаты интеллектуальной деятельности, которыми оно пользуется, о чем указано в заверениях, и т.п.

В случае предоставления ложных заверений об обстоятельствах, из приведённой выше классификации, ГК РФ предоставляет их реципиенту две опции: взыскать убытки (неустойку) по правилам ст. 431.2 ГК РФ или применить к обманувшей стороне последствия передачи некачественного товара (соразмерного уменьшения покупной цены; безвозмездного устранения недостатков товара в разумный срок; возмещения своих расходов на устранение недостатков товара и тд.).  Во втором случае речь идет по сути о договорной ответственности за предоставление некачественного товара. Покупатель может выявить те или иные недостатки товара (например, залог долей), о которых он не был предупрежден продавцом при заключении сделки. Следовательно, покупатель имеет право предъявить к продавцу требования из ст. 475 ГК РФ.

Более того, до 01.06.2015, ввиду отсутствия специальной нормы, ст. 475 ГК РФ в совокупности с ст. 469, 470 ГК РФ использовалась сторонами договора для конструирования заверений об обстоятельствах. Основная идея здесь заключалась в том, что при продаже долей участия в уставном капитале хозяйственного общества участники сделки договариваются об определенных качественных характеристиках долей участия в уставном капитале, что по существу во многом тождественно предоставлению заверений об обстоятельствах.

Таким образом, проблема пробела в законе решалась за счет расширительного толкования ст. 469, 470. 475 ГК РФ. На продавце лежит обязанность по передаче долей участия в уставном капитале хозяйственного общества, которое на момент заключения договора обладает указанными в форме таких своеобразных заверений характеристик. Если продавец переоформил на покупателя доли участия в уставном капитале хозяйственного общества, но выяснилось, что оно не обладало описанными в договоре качественными характеристиками, то выходит, что продавец нарушил свое обязательство.

Ярким примером подобного толкования ст. 469, 470, 475 является правовая позиция, изложенная в постановлении Федерального Арбитражного Суда Московского Округа от 11.06.2013 № Ф05-2860/2013 по делу № А40-54975/12-22-529. Суд признал обоснованным удержание покупателем части выкупной цены акций, поскольку данные продавцом заверения в отношении стоимости продаваемого хозяйственного общества оказались ложными. Суд кассационной инстанции подтвердил обоснованность выводов нижестоящих судов о применении к отношениям сторон ст. 469, 470, 475 ГК РФ. Примечательно, что дело было рассмотрено до появления ст. 431.2 вГК РФ, это указывает, что российские суды правильно воспринимали потребность оборота в регулировании договорных отношений сторон по предоставлении заверений об обстоятельствах и применении справедливых мер ответственности к обманувшей контрагента стороне.

Долгое время в судебной практике не было единения в отношении возможности применения термина «качество товара» к долям участия в уставном капитале хозяйственного общества. Точку в этом вопросе поставил Верховный Суд, указав в Постановлении Пленума № 49 следующее: «В частности, когда продавец предоставил покупателю информацию, оформив ее в виде заверения, о таких характеристиках качества товара, которым в большинстве случаев сходный товар не отвечает, и эта информация оказалась не соответствующей действительности, к отношениям сторон, наряду с правилами о качестве товара (статьи 469 - 477 ГК РФ), подлежат применению согласованные меры ответственности, например установленная сторонами на случай недостоверности заверения неустойка». Таким образом, правила о качестве товара могут применяться совместно с ответственностью за предоставление ложных заверений об обстоятельствах.

1. 2.  Заверения в отношении стороны договора купли-продажи. То есть продавец дает заверения о том, что заключение и исполнение договора купли-продажи долей участия в уставном капитале хозяйственного общества не противоречит принятым стороной обязанностям и не приведет к:

2.1. нарушению каких-либо положений учредительных документов стороны договора;

2.2. нарушению стороной договора какого-либо приказа, решения или постановления любого суда или государственного органа, который является обязательным для этой стороны договора;

2.3. нарушению какого-либо договора, соглашения или акта, стороной которого является или положения которого являются обязательными для стороны договора;

2.4. Кроме того, сторона договора может заверить своего контрагента, что лица, действующие от имени юридического лица уполномочены на совершение сделки, сделка не является крупной, а если является, то прошла все необходимые процедуры согласования, юридическое лицо не находится в процессе реорганизации или ликвидации и т.п.

Данный вид заверений об обстоятельствах получил закрепление в абз. 3 п. 34 Постановления Пленума № 49.

1. 3.  Заверения в отношении самих передаваемых по договору купли-продажи долей участия в уставном капитале хозяйственного общества:

3.1. продаваемые доли в уставном капитале общества с ограниченной ответственностью свободны от любых обременений, не арестованы, свободны от требований третьих лиц, и не имеется никакого неисполненного, но подлежащего исполнению договора или обязательства о передаче или создании какого-либо обременения в отношении долей участия в уставном капитале хозяйственного общества;

3.2. отсутствуют соглашения участников, корпоративные и/или квази-корпоративные договоры, регулирующие какие-либо вопросы, касающиеся распоряжения долями в уставном капитале «приобретаемого» общества.

Ответственность возможна только за умышленное предоставление ложных заверений об обстоятельствах?

В п. 4 ст. 431.2 ГК РФ законодатель вводит ответственность для предпринимателей либо лица, давшего недостоверные заверения об обстоятельствах в связи с корпоративным договором, либо в связи с договором отчуждения акций, долей участия в уставном капитале хозяйственного общества независимо от знания этого лица об истинности или ложности, предоставленных им заверений. Такая ответственность за «неосторожный обман» представляется обоснованной, поскольку лицо, предоставляя заверения о тех или иных обстоятельствах, склоняет другую сторону к принятию решения. Если же аргумент стороны, давшей заверения оказался ложным, то другая сторона имеет право получить компенсацию в виде возмещения убытков, и не важно, что первое лицо могло и не знать о своем обмане. Примечательно, что стороны могут своим соглашением такую ответственность упразднить.

Указанные положения закона получили разъяснение в абз. 1 п. 1 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 22.11.2016 № 54 «О некоторых вопросах применения общих положений Гражданского кодекса Российской Федерации об обязательствах и их исполнении»: «В случаях, предусмотренных законом или вытекающих из существа обязательства, на сторону может быть возложена обязанность отвечать за наступление или ненаступление определенных обстоятельств, в том числе не зависящих от ее поведения, например в случае недостоверности заверения об обстоятельствах при осуществлении предпринимательской деятельности (пункт 4 статьи 431.2 ГК РФ) или при изъятии товара у покупателя третьими лицами (пункт 1 статьи 461 ГК РФ)».

Полагаем данный вид заверений об обстоятельствах наиболее полно отражает суть всего данного гражданско-правового института, поскольку в описанной ситуации одна сторона принимает на себя риск наличия/отсутствия обстоятельств или фактов и готова нести ответственность перед своим контрагентом даже если сама безвиновно заблуждалась в отношении указанных обстоятельств/ фактов. Подобное действие порождает более доверительные отношения, поскольку реципиент заверений может проводить менее тщательную проверку фактов, в отношении которых его заверил контрагент, что существенно экономит его издержки на заключение договора.

Говоря о субъективной стороне действий лица, предоставившего ложные заверения об обстоятельствах, нельзя оставлять без внимания добросовестность их восприятия реципиентом. В этой связи следует упомянуть, что иск о взыскании убытков с лица, предоставившего ложные заверения об обстоятельствах может быть удовлетворен только в ситуации, когда реципиент заверений об обстоятельствах добросовестно на них полагался при принятии того или иного решения как на истинные. При этом недопустимо отказывать в указанном иске на том лишь только основании, что реципиент заверений об обстоятельствах при проявлении должной степени осмотрительности должен был знать о ложности представленной ему контрагентом информации. В противном случае в предоставлении заверений об обстоятельствах не было бы смысла, ведь они даются для того, чтобы их реципиент тратил меньше времени и средств на проверку договора.

Какие ГК РФ допускает виды ответственности для лица, предоставившего ложные заверения об обстоятельствах?

В соответствии со ст. 432.1 ГК РФ лицо может предоставить заверения об обстоятельствах в отношении заключения, исполнения, прекращения договора до его заключения, при подписании договора и даже после регистрации передачи долей участия в уставном капитале общества с ограниченной ответственностью.

В случае недостоверности заверений об обстоятельствах, предоставившая их сторона обязана возместить убытки, причиненные их недостоверностью. Помимо этого, если заверения об обстоятельствах имеют существенное значение для полагавшейся на них стороны, такая сторона наряду с требованием о возмещении убытков также вправе отказаться от договора (стороны вправе договориться о запрете отказа от договора).

На практике возможны ситуации, в которых стороны договора могут предусмотреть в своем соглашении возможность не только взыскания убытков или отказа от договора, но предоставить друг другу право требовать его расторжения в случае предоставления одной из них ложных заверений об обстоятельствах. В деле № А07-16618/2018[5] продавец долей в уставном капитале общества с ограниченной ответственностью заверил своего контрагента об обстоятельствах, в соответствии с которыми общество, доли в уставном капитале которого были предметом договора купли-продажи, должно заключить договоры поставки для сбыта продукции и получить разрешения уполномоченного органа на эксплуатацию бурового долота. К оговорённому сроку обстоятельства, изложенные в заверениях, не соответствовали действительности, что и было положено покупателем в основу иска о расторжении договора.

Может показаться, что в описанной ситуации должен быть применен п. 1 ст. 157 ГК РФ (смешанное условие), однако более корректным представляется путь, избранный Восемнадцатым арбитражным апелляционным судом, поскольку стороны сами предусмотрели в договоре опцию расторжения соглашения, в случае если заверения, данные к определенному сроку, не будут соответствовать действительности.

Можно ли взыскать убытки за предоставление ложных заверений об обстоятельствах, если договор купли-продажи признан недействительным?

До появления ст. 431.2 ГК РФ в случае обнаружения лжи в предоставленных заверениях, обманутая сторона могла потребовать признать основной договор недействительным по основаниям ст. 179 ГК РФ. Сегодня последствия недостоверности заверений (взыскание убытков) применяются независимо от признания основного договора незаключенным или недействительным (абз. 2 п. 1 ст. 431.2 ГК РФ). Такой подход кажется рациональным, поскольку далеко не всегда обманутая сторона договора желает его аннулировать, но вместе с тем, обман при заключении сделки не может быть оставлен без внимания, а обманувшая сторона должна быть привлечена к справедливой ответственности.

Такую логику можно проследить в постановлении от Арбитражного суда Западно-Сибирского округа от 22.05.2020 № Ф04-756/2020 по делу № А03-8445/2019, где обосновано указано, что: «Учитывая изложенное, требование о взыскании убытков, причиненных стороне при заключении договора в связи с недостоверными заверениями другой стороной об обстоятельствах, имеющих значение для заключения договора, его исполнения или прекращения, в том числе непосредственно относящихся к предмету договора, подлежит рассмотрению как самостоятельное требование, для разрешения которого подлежат установлению фактические обстоятельства, касающиеся наличия совокупности условий, необходимых для взыскания убытков».

Интерес представляет объем взыскиваемых убытков. Представляется возможным его дифференцировать в зависимости от вида предоставленных заверений. Если заверения предоставляются в отношении действительности самого договора, то в случае признания его недействительным возмещению подлежит только негативный интерес (возмещение реального ущерба), то есть те затраты, которое лицо, полагавшееся на заверения, потратило на заключение договора. Таким образом, обманутое лицо оказывается в положении, в котором оно находилась бы, если бы вовсе договор не заключало[6].

Прямого запрета взыскивать упущенную выгоду в приведенной ситуации нет, однако представляется крайне сложным ее доказать, в случае, когда договор считается аннулированным.

Кроме того, полагаем, что в иске о взыскании убытков за предоставление ложных заверений об обстоятельствах, которые не положены в основание признания договора недействительным (например, заверения в отношении экономического состояния продавца), при аннуляции договора в связи с несоблюдением правил о крупных сделках следует отказать, поскольку обратное повлекло бы неосновательное обогащение со стороны реципиента заверений, ведь основным последствием признания договора недействительным является реституция (ст. 167 ГК РФ), что и удовлетворит материально-правовой интерес реципиента заверений об обстоятельствах. Взыскание убытков в описанной ситуации было бы проявлением чрезмерной ответственности другой стороны в договоре.

В остальных видах заверений об обстоятельствах (в отношении активов и или самой стороны договора) убытки могут быть взысканы в полном объеме, включая упущенную выгоду.

Так, Арбитражный суд пришел к выводу об обоснованности взыскания убытков с продавца, предоставившего ложные заверения о стоимости передаваемых долей в уставном капитале общества с ограниченной ответственностью[7]. Стороны определили в договоре цену долей в размере 100 000 000 руб., которую уплатил покупатель. Однако, после проведения экспертной оценки долей в уставном капитале общества - предмета договора купли-продажи было установлено, что их стоимость завышена на 30 521 221 руб. Таким образом, требования покупателя о взыскании убытков в размере разницы уплаченной договорной цены и реальной стоимостью долей признаны судом обоснованными, поскольку продавец скрыл существенные недостатки стоимости долей.

Может ли обманувшая сторона уменьшить размер своей ответственности?

Очевидно, что лицо, которое привлекается к ответственности в виде обязанности возместить убытки за предоставление ложных заверений об обстоятельства будет стремиться уменьшить размер своей ответственности. На практике для этого могут быть использованы следующие инструменты:

1. Лицо, предоставившее ложные заверения об обстоятельствах не несет за них ответственность по истечении определенного срока. Включение этих условий в договор может быть признано ничтожным по ст. 198 ГК РФ. Чтобы этого избежать следует структурировать ограничение срока предъявления претензий через норму ст. 470 ГК РФ или ст. 327.1 ГК РФ;
2. Установление в договоре минимального размера ущерба, подлежащего возмещению;
3. Предоставление стороной, дающей заверения об обстоятельствах письма о раскрытии, в соответствии с которым продавец не отвечает за несоответствия, перечисленные им в этом письме.

Целью письма о раскрытии является информирование покупателя о недостатках товара. Недостатки товара – это его качественная характеристика, что вновь возвращает к п. 1 ст. 475 ГК РФ, в соответствии с которым покупатель, которому передан товар ненадлежащего качества, о недостатках которого он не знал, вправе по своему выбору потребовать от продавца соразмерного уменьшения покупной цены, безвозмездного устранения недостатков товара в разумный срок, возмещения своих расходов на устранение недостатков товара.

Текст приведенной статьи является проявлением классической максимы: «продавец не отвечает за недостатки вещи, о которых было известно покупателю». В этом и есть основное назначение «письма о раскрытии».

При этом, покупатель может получить информацию о приобретаемом товаре не только из письма о раскрытии, но также и из других открытых источников. Такой логики придерживается и современная судебная практика. Так, в постановлении от 22.04.2019 № Ф03-1112/2019 по делу № А73-9767/2018 Арбитражный Суд Дальневосточного округа отметил следующее: «Таким образом, при наличии сомнений на момент совершения сделок и ее неполноты, встречный истец, проявив должную степень осмотрительности, вправе был потребовать от продавца дополнительных сведений и их проверить».

Таким образом, письмо о раскрытии информации как способ определения рисков, за которые несет ответственность продавец, утрачивает свое значение, так как во внимание принимается не только информация о недостатках, которая была специально оговорена продавцом, но и информация, которую покупатель получил или мог получить из других источников.

Какими способами может быть обеспечена ответственность лица, предоставившего ложные заверения?

Возможны ситуации, когда сторона, давшая ложные заверения, окажется не способной возместить убытки своему контрагенту. Для обеспечения исполнения указанной обязанности обманувшего лица стороны могут использовать следующие способы обеспечения исполнения обязательств:

1. Залог § 3 гл. 23 ГК РФ, поручительство § 5 гл. 23 ГК РФ или независимая гарантия § 6 гл. 23 ГК РФ;
2. Депонирование денежных средств на счете эскроу (ст. 860.1 ГК РФ) или у нотариуса (ст. 88.1 Основ законодательства Российской Федерации о нотариате (утв. ВС РФ 11.02.1993 N 4462-1));
3. Страхование ответственности (ст. 932 ГК РФ).

В п. 1 ст. 431.2 ГК РФ предусмотрено право сторон включить в текст договора положения об уплате неустойки стороной, которая предоставила ложные заверения. На практике этот вид обеспечения исполнения обязательств не применяется сторонами, поскольку представляется трудным заранее определить сумму, которой было бы достаточно при нарушении прав обманутой стороны.

Ответственность за предоставление ложных заверений об обстоятельствах и за недобросовестные действия при ведении переговоров – это одно и тоже?

Интерес представляет сравнение ст. 431.2 ГК и ст. 434.1 ГК РФ в части ответственности за недобросовестное ведение переговоров, ведь предоставление ложной информации указано в последней в качестве одного из видов недобросовестного поведения стороны. Полагаем выделение регулирования ответственности за предоставление ложных заверений об обстоятельствах в самостоятельной статье обосновано по основаниям, представленным далее.

Как было указано ранее, заверения, в том числе и ложные, могут быть даны на любой стадии отношений сторон в договорах купли-продажи долей участия в уставных капиталах обществ с ограниченной ответственностью. В то время, как ст. 434.1 ГК РФ регулирует отношения сторон исключительно на стадии переговоров.

А.Г. Карапетов указывает[8], что ответственность по ст. 434.1 ГК РФ для обманувшей стороны наступает в случае, когда договор так и не был заключен. Более того, взыскание убытков со стороны, которая обманула контрагента на стадии переговоров возможно в ситуации, когда ложь на переговорах стала основанием для выхода обманутой стороны из переговорного процесса. Грань между ответственностью по ст. 434.1 ГК РФ и ст. 431.2 ГК РФ в таком случае очень тонкая, поэтому для разъяснения позиции А.Г. Карапетов приводит следующий пример:

«В начале переговоров в инвестиционном меморандуме потенциальному покупателю были сообщены определенные показатели работы продаваемой компании. Покупатель заинтересовался и начал углубленные переговоры, нанял команду юристов и аудиторов для проведения due diligence и успел потратить несколько миллионов рублей, прежде чем узнал, что сообщенная ему изначально информация была ложной. Он выходит из переговоров и обращается в суд с иском о взыскании своих расходов с обманщика по ст. 434.1 по правилам о преддоговорной ответственности. Иная ситуация возникает тогда, когда договор был в итоге заключен. Здесь применение правил о преддоговорной ответ­ственности представляется не вполне логичным».

Приведенный пример наглядно иллюстрирует ответственность обманывающей стороны при недобросовестном утаивании важной информации на стадии переговоров. Однако не вполне ясно, почему такая ответственность не укладывается в рамки ст. 431.2 ГК РФ. Представляется, что изложенный казус вполне мог бы быть решен применением ответственности за предоставление ложных заверений об обстоятельствах.

Подытоживая рассуждения о разграничении действия ст. 431.2 ГК РФ и ст. 434.1 ГК РФ А.Г. Карапетов выделяет в качестве главного критерия их отличия именно факт заключенности договора: «Если же договор был заключен, то, независимо от того, предоставлялись ли ложные заверения до, в момент или после его заключения, применяется специальная норма ст. 431.2 ГК о заверениях об обстоятельствах». Такой подход логичен, ибо оправдывает включение законодателем положений об ответственности лица за предоставление ложных сведений на стадии переговоров.

На сегодняшний день заверения об обстоятельствах являются эффективным инструментом защиты прав сторон в договоре купли-продажи долей участия в уставных капиталах обществ с ограниченной ответственностью. Арбитражные суды активно применяют положения ст. 431.2 ГК РФ при разрешении споров, вытекающих из этих договоров. Таким образом суды опосредованно увеличивают количество договоров купли-продажи долей участия в уставных капиталах обществ с ограниченной ответственностью, заключаемых по российскому праву.

Подробнее